Многоликая фруктоза

Шествие фруктозы по миру

Помимо синтетических соединений, внимание было обращено на фруктозу – моносахарид, содержащийся во фруктах и меде.   Фруктоза в два раза слаще глюкозы, и в полтора -   сахарозы (столового сахара) – дисахарида, состоящего из молекулы фруктозы и глюкозы.  Фруктоза привлекла внимание  и тем, что она, как полагали,  не   требует, в отличии от глюкозы,  для своего усвоения гормона поджелудочной железы инсулина и, следовательно, не запускает механизм многих метаболических заболеваний, в том числе «Синдрома икс», позднее получившего известность как «Метаболический синдром», сахарного диабета и ожирения (хотя половина фруктозы все же обращается в глюкозу…). Наконец,  доступность для организма энергии из фруктозы, благодаря ее длительному пути трансформации,  чем у глюкозы,  ниже в три раза   По этой причине фруктоза расценивалась как абсолютно безвредный и даже полезный заменитель сахара и ее начали добавлять в массовом порядке в кондитерские изделия, мороженое, конфеты, а, самое главное, прохладительные  газированные безалкогольные напитки. Большинство этих продуктов благодаря фруктозе тут же обрели статус «диетических».  Победное шествие  фруктозы по миру значительно ускорилось после разработки биотехнологического процесса получения дешевого кукурузного сиропа, в котором фруктоза составляет до 90% всех сахаров. Сироп этот и используют для получения фруктозы, а часто просто добавляют в  различные популярные изделия, в основном напитки. 

   Все было бы хорошо, но в конце прошлого века рост метаболических заболеваний, в первую очередь ожирения, начал принимать масштабы эпидемии и вина за это в значительной степени была возложена  на фруктозу.     По мнению сотрудников Института Образа Жизни Rippe, Массачусетс, США,  этот процесс начался  с середины 70-х годов, когда производители продуктов питания стали   массово применять дешевый фруктозосодержащий кукурузный сироп  (J Diabetes Technol. 2010). 

   Проблема влияния этого сиропа на рост заболеваемости сахарным диабетом в глобальном масштабе обсуждается, в частности,  сотрудниками Отдела Профилактической Медицины Университета Южной Калифорнии, Лос-Анжелес, США. Авторы оценили уровень потребление сиропа, общей калорийности пищи, а также  частоту диабета и ожирения  в 43 странах мира. Оказалось, что заболеваемость  диабетом  на 20% выше в странах с наибольшим потреблением сиропа по сравнению с регионами, где его в пищу не использовали. В среднем, в странах с наибольшим уровнем потребления этого продукта диабет встречался у 8% населения, а там где сироп  популярностью не пользовался – у 6,7%  (Glob Public Health. 2013).

     В первую очередь доступность сладкого и дешевого кукурузного сиропа как источника фруктозы сказалась на   объемах потребления различных прохладительных напитков.    По расчетам сотрудников Биомедицинского Исследовательского Центра Пеммингтон, Государственного Университета штата Луизиана, США,  с 1950 по 2008 г.г. средний объем порции   таких напитков    вырос с 225 мл до 1500 мл,  количество сахара в одной порции увеличилось с 14,3 до 95,6 г. (соответственно, объем фруктозы  примерно с 7 до 48 г), а калорийность возросла с 129 до 860 ккал   (Pediatr Obes. 2013).

         Помимо ожирения, метаболического синдрома и сахарного диабета, избыток фруктозы способствует развитию неалкогольной жировой болезни печени (НЖБП) – заболевания, характеризующегося образованием и отложением жира непосредственно в ткани печени с соответствующим снижением  ее функциональных возможностей, а при присоединении процессов фиброза и воспаления это уже чревато развитием цирроза печени.  НЖБП встречается у 3-5% людей с нормальной массой тела и у 25% лиц с ее избытком и ожирением. Имеется четкая зависимость между частотой этого заболевания и метаболического синдрома (МС):   МС выявляется  у 30% больных НЖБП, а НЖБП -   у 71% больных МС (Circulation. 2009).       По данным группы William Nseir, Отдела Внутренней Медицины Госпиталя Св.Семейства, г.Назарет,  средняя энергоемкость рациона у больных  НЖБП составляет 2300 ккал, у здоровых – 2200; количество добавленных сахаров у первых равно 75,6 г в день, у вторых – 33,6 г; из этого количества  фруктоза  из прохладительных напитков составляет 43% и 8%.  Субъекты с диагнозом НЖБП и МС потребляли в среднем  4,3 порции таких напитков в день, имевшие только НЖБП -  5,5 порций, в то время, как здоровые – всего 0,7 порций в день. Маленькая банка объемом 336 мл Пепси-Колы содержит 150 калорий и 49 г сахара (около 25 г фруктозы), Кока-Колы, 7-Up - 140 и 46,5 (около 23 г фруктозы), Спрайт  - 9 и 45 (около 23 г фруктозы). Для сравнения – в стакан чая любители сладкого добавляют не более 2-3 чайных ложек      сахара, т.е. примерно 8 г. фруктозы  (World J Gastroenterol. 2010).

         Помимо ожирения, сахарного диабета, НЖБП и метаболического синдрома, фруктоза может явиться еще и виновницей развития гипертонической болезни, а также подагры (эта болезнь в 7-8 раз встречается чаще у мужчин, нежели у женщин). Эти проблемы обсуждались  в обзоре сотрудников    Отдела Клинических Исследований Центра   Модификаций Факторов Риска Госпиталя св.Михаила, Торонто, Канада. Основную причину авторы видят в том, что при избытке фруктозы в пище в организме резко повышается образование мочевой кислоты, соли которой, откладываясь в виде кристаллов в суставах и почках, и вызывают заболевания   (Curr Hypertens Rep. 2013).  

           Большинство исследователей полагают, что именно напитки с фруктозой – основные виновники поставки в организм «добавленных» калорий, т.е. повышение потребления таких напитков вовсе не сопровождается снижением уровня калорийности других продуктов.  Еще одна проблема – напитки являются источниками так называемых «жидких» калорий, избыток которых приводит к образованию в нашем организме  жиров значительно эффективнее, чем калории, содержащиеся в  твердых продуктах. И основная причина этого – отсутствие в напитках компонентов, регулирующих усвоение и  метаболизм сахаров, в первую очередь, клетчатки. В Отделе Питания Гарвардской Школы Здравоохранения и Госпитале Бригам, Бостон, Массачусетс, США изучали  процесс  насыщения при потреблении жидких или твердых углеводов. В исследовании участвовали добровольцы, в течение месяца получавшие дополнительно  к своему обычному рациону по 450 ккал в день. Но одни получали эти «добавленные» калории за счет подслащенных напитков, а другие – за счет конфет и пирожных. Прибавили в весе все, но участники первой группы – достоверно больше, чем второй    (Curr Opin Clin Nutr Metab Care. 2011).

      Тема роли напитков в ожирении и прочих метаболических заболеваниях обсуждалась и в ходе симпозиума  "Sweetened Beverages and Health: Current State of Scientific Understandings" прошедшего в Бостоне на ежегодном встрече Американского общества Питания (ASN, American Society for Nutrition) в Апреле 2013 г. Одной из  наиболее актуальных оказалась тема  «  жидких калорий». Вместе с тем, участники пришли к выводу, что нет разницы между влиянием на метаболическое здоровье  глюкозы, фруктозы, сахарозы и кукурузного сиропа при их умеренном потреблении (а кто в этом раньше сомневался?!)    (Adv Nutr. 2013, Сентябрь).   

    Многие исследователи придерживаются еще более радикальных взглядов, полагая, что фруктоза вовсе не виновата в проблеме ожирения, диабета и других патологий.  В отделе Питания и Наук о Питании Университета Небраска, США был проведен анализ данных по потреблению в стране глюкозы, жиров и фруктозы в период с 1970 по 2009  г.г., когда  уровень ожирения в стране возрос с 13 до 34%. С этой целью авторы проанализировали содержание   нутриентов в 132 продуктах, воспользовавшись базой данных Департамента Сельского Хозяйства США (USDA).     За отчетное  время уровень потребления энергии рядовым жителем страны  возрос на 10,7%, энергии за счет белков, углеводов и жиров – на  4.7%, 9.8% и 14.6%, соответственно,  за счет  глюкозы -  на 13%. А вот повышения энергопотребления за счет фруктозы авторы почему-то не усмотрели   и в конечном счете, пришли к выводу, что в эпидемии ожирения виновата  не фруктоза, а   крахмал и жиры  (Nutr J. 2013).   

    Один из последних обзоров по метаболизму и побочным эффектам  злоупотребления фруктозой составлен сотрудниками Государственного Университета Нью-Йоркского Медицинского Центра, Бруклин, Нью-Йорк, США.  Отличие фруктозы от глюкозы в том, что она не требует для своего усвоения участия инсулина, не влияет на содержание гормоноподобных соединений  грелина и лептина. Метаболизм фруктозы протекает в печени  -ее продуктами являются  глюкоза, молочная кислота, гликоген (животный крахмал – ресурс глюкозы в печени), жирные кислоты и триглицериды -ТГ (эфиры жирных кислот с глицерином – т.е. те самые жиры). Образование  ТГ – наиболее опасная особенность метаболизма фруктозы, которую и рассматривают как причину развития   ожирения, сахарного диабета, метаболического синдрома и НЖБП.  Не все исследователи, впрочем, с этим согласны и в литературе можно найти данные, убедительно и аргументированно подтверждающие обе точки зрения. Ряд диетологов  полагает, что эктопическое (дополнительное) образование жиров в печени развивается  только при  избытке калорийности питания. Другие считают, что фруктоза проявляет свое пагубное действие,   будучи потребленной не в чистом виде, а только в составе сахара (сахарозы), поскольку в этом случае освобождающиеся молекулы глюкозы и фруктозы вступают в конкурентные взаимоотношения на определенных этапах метаболизма, где глюкоза имеет определенные  преимущества и фруктозе ничего не остается делать, как превращаться в жиры. В работах текущего года большое внимание уделяется изучению специфики транспортных систем для глюкозы и фруктозы.   Но, в целом, однозначного ответа на все  вопросы, касающиеся специфики влияния фруктозы на метаболическое здоровье,  пока нет  (Nutr Metab (Lond). 2013).   

       «Фруктозную» гипотезу ожирения и прочих метаболических заболеваний обсуждают и сотрудники Исследовательской Технической Группы   White, г.Аргента, штат Иллинойс, США. Авторы также отмечают   повышенное использование фруктозы как подсластителя, входящего в состав сахарозы, кукурузного сиропа, меда, концентратов фруктовых соков. Что касается ее «вины»  в росте   заболеваний сердца и сосудов, гипертензии, диабета,  рака и НЖБП, то авторы полагают, что эта связь не доказана. Ощутимый вред для здоровья фруктоза начинает наносить лишь при ее регулярном потреблении  в ежедневной дозе не менее 200 г, что маловероятно для массового потребителя. В обычных же дозах фруктоза ничуть не более вредна, чем другие подсластители (например,  Аспартам). Более того, экспериментальные модели  таких заболеваний нельзя признать адекватными, поскольку в них используются завышенные дозы фруктозы и экстраполировать на человека результаты, полученные в опытах на животных, некорректно. Наконец, у человека очень трудно выделить эффекты исключительно фруктозы, поскольку  повышенное ее потребление сочетается с увеличением содержания в рационе  жира  и такого углевода, как крахмал    (Adv Nutr. 2013).   

       Один из последних обзоров по фруктозе под интригующим названием «Тайна фруктозы: насколько она хороша или плоха?» (The Fructose mystery: How bad or good is it?) составлен сотрудниками Отдела Физиологии Медицинского Университета Liaquat, г.    Jamshoro, Пакистан. Авторы полагают, что с одной стороны, существует  масса данных о том, что  избыток фруктозы индуцирует инсулинорезистентность, дислипидемии, повышает артериальное давление.  С другой стороны, фруктоза в небольшом количестве в составе натуральных источников – яблок, фиников и меда оказывает благоприятные  эффекты на организм,  помогая улучшить диабетический контроль, а  адекватное содержание фруктозы в семенной жидкости повышает мужскую фертильность (способность к деторождению)     (Pak J Pharm Sci. 2013, Ноябрь).  

   В общем, с фруктозой далеко не все понятно. Неудивительно, что в последние несколько лет резко возросло количество исследований этого многоликого моносахарида.